вы его схватили?
– Балда ты! – угрюмо обронил Фоминин. – Это полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска. Он за мной сюда пришел. Да, полковник, ловко ты нас обвел вокруг пальца. Ну и что дальше?
– Теперь ты мне покажешь человека, которому продал кота, и я тебя вместе с Тибетом сдам твоим родителям.
– А если не покажу? – язвительно спросил Леонид, неприязненно взглянув на Гурова.
– Тогда угодишь в обезьянник, к алкашам, наркоманам и отморозкам, – ответил Лев Иванович, отпустил руку парня и окинул его ироничным взглядом.
– Леня, что здесь происходит? Что за кот, которого ты продал? Кому?… – медленно, как бы что-то начиная понимать, спросила Вера.
– Не твое дело! – грубо оборвал ее Фоминин, мотнул головой и бросил в сторону Гурова: – Поехали!
– Да пошел ты! – со слезой в голосе выпалила Вера и скрылась за дверью.
Она захлопнула ее резко, с громким стуком.
– Зря ты девушку так обидел, – укоризненно проговорил Лев Иванович, шагая следом за Ленькой. – Или считаешь это признаком крутизны? До этого Наташу бросил, теперь вот Вере нахамил. Неужели ты считаешь себя выше всех, думаешь, что прочие люди в сравнении с тобой – второй сорт?
– Это мое дело! – огрызнулся тот.
В этот момент дверь квартиры снова распахнулась, и на лестничную площадку вылетела дорожная сумка.
– Забирай свои шмотки и забудь сюда дорогу, урод! – сквозь слезы объявила Вера и снова громко хлопнула дверью.
Ленька поднялся по ступенькам, забрал сумку и вернулся, что-то недовольно бурча.
– Прошла любовь, завяли помидоры, – с все той же убийственной иронией проговорил Гуров. – Итак, мы едем к покупателю кота?
Фоминин немного посопел и сказал:
– Видите ли. – Парень перешел на «вы». – Я ведь не знаю, где этот человек живет. Мы с ним встретились в условленном месте, на Никитском бульваре. Тибета я привез туда в большой сумке, чтобы он не задохнулся. Покупатель на него посмотрел, сунул мне пакет с деньгами, на словах пояснил, что дать может только полтора миллиона рублей. Хотя когда мы с ним договаривались по телефону, я просил три, и он вроде бы не возражал. Но я подумал и согласился на полтора. Вот и все. Я поехал в лагерь, отстегнул триста штук Лехе. Потом мы с ним поехали развлекаться.
Когда они сели в машину, Гуров достал телефон и созвонился со Стасом.
Тот откликнулся сразу же:
– Что там у тебя, Лева? Ты, небось, уже Фоминина нашел, скорее всего, у той феминистки? – похохатывая, попробовал он подначить лучшего друга.
Через мгновение Станислав Васильевич услышал о том, что Гуров и в самом деле обнаружил Леньку именно в квартире феминистки. Он завис, будучи не в силах сказать ни слова.
– Лева, это что-то невероятное! – потрясенно проговорил Крячко спустя пару минут. – А ты где сейчас находишься? А то я вызвал служебную машину, еду теперь в клуб «Кот в сапогах». Знающие люди мне сказали, что там есть шанс найти Тибета.
– Я на Вахтовой, дом двадцать. Подъезжай, я подожду. – Лев Иванович отключил связь, но не успел убрать телефон.
Тот тут же запиликал мелодию, извещающую сыщика о том, что ему звонит Вольнов.
– В общем, Лева, нашел я кое-что интересное об этих двух приятелях, – поздоровавшись, деловито проговорил Александр Владимирович. – Оказалось, что лет восемь назад они оба были участниками программы межшкольных обменов с США. Она называлась ФЛЕКС.
Вольнов сказал, что такая программа была разработана в конце восьмидесятых годов. Скорее всего, ее главными кураторами были Госдеп и ЦРУ. Но в ту пору еще был жив СССР. Пусть уже и не в полную силу, но работали КГБ и другие советские спецслужбы, которые следили за тем, чтобы из нашей молодежи за океаном не стряпали будущих шпионов.
Ну а с девяносто второго года, когда Союз уже канул в небытие, эта система заработала в полную силу. Тем людям, которые не купились на попугайский треп тогдашних перестройщиков и реформаторов, не впали в маразм насчет так называемых общечеловеческих ценностей, было яснее ясного, для чего это все надо. Те самые силы, которые не сумели уничтожить Россию в ходе двух мировых войн и революций, инспирированных ими, решили из российской молодежи взрастить пятую колонну, чтобы уже ее руками ликвидировать страну, так ненавистную им.
Любому непредвзятому наблюдателю сразу же бросалось в глаза вот какое обстоятельство. Американская сторона принимала наших подростков строго пятнадцати-шестнадцати с половиной лет. Не старше и не младше. Для чего, почему? Скорее всего, с точки зрения разработчиков системы обменов, подростки таких возрастов были особенно восприимчивыми к чужому влиянию и психологическому программированию.
Американских школьников при этом странном обмене в Россию попадало намного меньше. А потом их и вовсе не стало. Вне всяких сомнений, это была хитрая система вывоза в США российских детей для их фактического зомбирования. Реальным можно считать тот факт, что большинство наших участников обмена домой возвращалось ярыми американистами, ненавидящими и презирающими родную страну. Всего через эту систему было прокачано более двадцати тысяч молодых граждан России.
– Ну а наши-то куда глядели? – хмуро поинтересовался Лев Иванович, подивившись такой дикой беспечности и недалекому прекраснодушию былых российских властителей.
Александр вздохнул и с ноткой сарказма проговорил, что в девяностые годы в российской верхушке было принято преклоняться перед Штатами и всячески их ублажать. Чему удивляться, если в Кремле сидела орда советников, точнее сказать, гауляйтеров, которая давала указания, как управлять страной и в какую сторону рулить? Поэтому нет смысла спрашивать о том, куда смотрели. В рот своим гегемонам заглядывали в ожидании дальнейших директивных указаний.
Даже после двухтысячного, усилиями российских либералов, система зомбирования наших детей продолжала функционировать в полном объеме. Лишь в четырнадцатом году, после скандальной истории с подростком, который проживал в семье гомосексуалистов, где тоже приобщился к этому виду отношений, было принято официальное решение такие обмены прекратить.
– То есть сейчас этого идиотизма больше уже нет? – осведомился Гуров.
Услышав этот вопрос, Вольнов вздохнул и сказал, что американцы нашли хитрую лазейку. Они стали вывозить подростков в США тайком от российских властей. Заморские эмиссары, в том числе и тогдашний посол Теффт, разъезжали по российским регионам, где высматривали самых перспективных и одаренных школьников. После этого начиналась работа с их родителями, многие из которых давали добро на годичное обучение своего ребенка в США.
Они даже не подозревали, какой именно обработке подвергалась там наша молодежь. В ход шла самая изощренная система промывки мозгов. Она включала в себя и нейролингвистическое программирование (НЛП), и гипноз, и даже специальные виды наркотиков, не вызывающих привыкания, следы которых очень трудно потом найти в